Это очень обширный должен быть ответ, нужно приводить много аргументаций.
Нужно перелопатить кучу литературы, чтобы ответить.
Могу попытаться дать полный ответ (но он будет сильно растянут по времени), хотя аналогичные темы уже не раз обсасывались до костей на различных военно исторических форумах военно морскими историками и я могу многих из них только повторить.
Нельзя рассматривать Цусиму по Новикову-Прибою, это хорошее, красочное, но все же художественное произведение.
Для начала, если коротко, то вторая эскадра не могла выиграть это сражение ни при каких условиях, разве только что начали бы произвольно взрываться японские корабли или участие в бою хотя бы части артурской эскадры. В выигрыш сражения изначально не верил и Рожественский. И если кто помнит то у второй эскадры была задача прорыва во Владивосток, а не выигрыш сражения, что изначально предопределяло ее пассивность.

А всем интересующимся этой темой настоятельно порекомендовал бы такие книги:
1) Крестьянинов В.Я. "Цусимское сражение 14-15 мая 1905 г."
2) Грибовский В.Ю. "Российский флот Тихого океана 1898-1905".
Это очень хорошие книги с глубоким анализом событий, написанные серьезными военно-морскими историками, не поленитесь поищите в сети они есть в электронном виде. Вполне возможно их приобрести и в бумаге.

Добавлено (23.03.2010, 13:47)
---------------------------------------------
Есть еще такая брошюра:
Хмара Ю.М. "Броневые, артиллерийские и коэффициенты относительной боевой эффективности броненосных кораблей русско-японской войны".
Сам недавно скачал из сети, нужно будет распечатать и почитать, думаю будет полезно и возможно интересно.

Добавлено (25.03.2010, 23:07)
---------------------------------------------
В старой книге Х.Вильсона "Броненосцы в бою" имеется описание ряда исследований брони и снаряда в британском флоте. Многие британские флотские специалисты считали, что бронебойный снаряд мог вообще не вмещать взрывчатки. Ведь при пробитии брони и без взрыва всё поражалось осколками. Так (это малоизвестный факт), даже в 1-ю мировую войну большинство снарядов британских дредноутов снаряжались ЧЁРНЫМ ПОРОХОМ. Еще пример. В бое линкоров Бисмарк против Худа и Принца Уэльского в 1941 году, бронебойный немецкий снаряд навылет (без разрыва) прошил боевую рубку ЛК Принц Уэльский. Погибли ВСЕ, кто был в рубке.

Добавлено (25.03.2010, 23:41)
---------------------------------------------

По поводу снарядов чуть позже, экспромтом не получиться, нужно сосредоточиться.

Добавлено (26.03.2010, 17:21)
---------------------------------------------
Кое что по поводу снарядов в русско-японскую.
Привожу выдержку из одного фундаментального и авторитетнейшего труда по этой войне, В.Е. Егорьев "Операции владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904-1905 гг.". Автор, человек удивительной судьбы, участник событий на крейсере "Россия" мичманом, затем лейтенантом.
После войны занимался военно-исторической работой на различных уровнях. Его отец погиб командуя "Авророй" в Цусимском бою.
Итак:

"...И, наконец, одной из важнейших непосредственных причин, содействовавших поражению русского флота, были снаряды. На этом вопросе следует остановиться подробнее.
На Владивостокском отряде осознание негодности русских снарядов произошло не сразу. Потребовалось несколько месяцев прежде чем этот тяжелый вывод был сделан.
Первые суждения о результатах действия русских снарядов после боя 14 августа были совершенно неправильными.
Заблуждение об их качествах было общераспространенным. Нет ничего удивительного, что ответственные за технику русской артиллерии генералы из артиллерийского отдела Морского Технического комитета в январе 1904 г. напутствовали Иессена при отъезде последнего из Петербурга словами: «Относительно нашей артиллерии Вы можете быть совершенно спокойны — она стоит безусловно выше японской». Официальный оптимизм их вполне соответствовал господствовавшей во всей русской армии и флоте преступной формуле: «Шапками закидаем» и нисколько не противоречил возможному намерению скрыть свои собственные ошибки. Наивная вера в то, что русская морская артиллерия не хуже, а может быть и лучше японской имела распространение среди плавающего офицерского состава флота.
В цитированном выше письме один из участников боя 14 августа приводит следующие, все еще удерживавшиеся среди личного состава владивостокских крейсеров, суждения:
«Думают у нас, что наши снаряды, не разрываясь на такое множество мелких осколков и имея трубки более медленные, нанесли им (японцам. — В. Е.) очень солидные повреждения. Здешний американский морской агент (атташе), осматривая наши крейсеры, усиленно добивался знать, какими снарядами мы стреляли — вероятно ему были известны повреждения японцев.. .»
Первый сигнал о негодности русских снарядов привез первый отпущенный еще в ходе войны возвратившийся во Владивосток человек из состава экипажа «Рюрика», который рассказал о пробоинах от неразорвавшихся русских снарядов.
Полученное сообщение толкнуло адмирала Иессена на обсуждение этого вопроса с артиллеристами отряда. В итоге его явилось «полное подозрение» в неправильности действий русских взрывателей и недостаточной силе разрывного заряда.
Следующие два факта подтвердили эти сомнения. Во-первых, применение для всех как бронебойных, так и фугасных снарядов 152, 203 и 254-мм орудий того времени, одного и того же двухкапсюльного взрывателя генерал-лейтенанта Бринка.
Нарочито замедленное действие этого взрывателя предусматривалось для того, чтобы снаряд, преодолев первую (быть может даже броневую) преграду, взрывался только внутри корабля.
Во-вторых, чрезвычайно малый вес разрывного заряда русских снарядов по сравнению с японскими (английскими). Кроме того, взрывчатым веществом, применявшимся у русских, был увлажненный пироксилин, содержавший до 30% воды, что еще более уменьшало вес разрывного заряда.
В этом отношении русский флот шел путем, совсем отличным от флотов других государств. Японцы, тщательно следовавшие по стопам развития английской техники, имели снаряды, подобные английским.2
Их отличительная черта — сильнейшее фугасное действие достигалось: 1) значительно большим содержанием взрывчатого вещества, 2) значительно более эффективным качеством самого взрывчатого вещества (так наз. «шимозе» — пикриновая кислота), 3) весьма простыми, но крайне чувствительными взрывателями.

Увеличение веса взрывчатой начинки снаряда достигалось:
1) большей длиной его по сравнению с русскими того же калибра.
2) более тонкими стенками самого снаряда, благодаря чему внутренняя полость, могущая вместить снаряд, еще увеличивалась.
Эти два мероприятия были применены и в английском (японском) бронебойном снаряде, причем оказывалось, что в нем было больше взрывчатого вещества, нежели в русском фугасном (одного и того же калибра).
Практически это означало, что у русского флота, собственно фугасных снарядов, какие в то время существовали у большинства иностранных государств, вовсе не было.
По существу было только два вида бронебойных снаряд с одинаковым для обоих взрывателем «с замедлением» и с несколько различным в каждом из них, но безусловно недостаточным по количеству взрывчатым зарядом из слабого по своей эффективности взрывчатого вещества.
Бронебойное их действие, ввиду значительных дистанций боя и ограниченности калибра (152 и 203 мм), в бою 14 августа не могло иметь значения. Фугасного действия на неприятельском корабле, в большинстве случаев, они не проявляли, так как они или пронизывали оба борта корабля, не успев взорваться, или же, взорвавшись, наносили ничтожные повреждения.
Русский снаряд, попавший в небронированный борт неприятельского корабля, оставлял в нем круглое отверстие, приблизительно равное калибру снаряда; выходное отверстие или соответствовало входному, или несколько превосходило его по размерам.
Все здесь сообщаемое о снарядах не было в то время какой-нибудь недоступной ни для кого новостью, и не являлось чужим секретом.
Для людей, хотя бы в малой степени следивших за иностранной специальной литературой, не должно было быть тайной, что японские фугасные снаряды имели длину, равную четырем и более калибрам, тогда как русские не превышали 2,5—2,7 калибра.3
Не было также секретом, что поражение английскими фугасными снарядами приводит к жестоким разрушениям небронированных частей, что взрывы их сопровождаются очень высокими температурами, 4 вызывают пожары, обращают дерево в мелкую щепу, а тонкие переборки, надстройки и особенно дымовые трубы — в решето.
За три года до русско-японской войны в английском флоте был произведен ряд опытовых стрельб по старому броненосцу «Беляйль» («Belisle») различными снарядами, снаряженными лиддитом, т. е. той же пикриновой кислотой, что и японское «шимозе».
Описание этих опытов печаталось во многих иностранных морских журналах, что, конечно, не могло и не должно было остаться неизвестным для руководителей строительства русского флота.

Добавлено (26.03.2010, 17:22)
---------------------------------------------
(Продолжение)
Вот вкратце, что было напечатано о действиях фугасных снарядов при опытной стрельбе по «Беляйлю» в английском справочнике Брассей за 1901 г.:
1) Броненосец «Маджестик» выпустил, насколько известно, восемь 305-мм «обыкновенных», семь 305-мм бронебойных, около ста 152-мм фугасных лиддитовых по носу и батарее, около ста 152-мм «обыкновенных» по корме, а также около 400 — 75 мм и 750 бронебойных малого калибра. Стрельба велась полными боевыми зарядами.
2) Стрельба началась с расстояния около 8,5 каб. и продолжалась в пределах 6,5—8,5 каб. В «Беляйль» попало около 30—40°/о выпущенных снарядов.
3) Броня 5 была пробита только в трех местах: дважды — 305 и один раз—152-мм.
В последнем случае это была броня толщиной, соответствующей калибру (152-мм). Все остальные, попавшие в броню 152-мм снаряды не оказали на нее никакого действия, однако, взрывы нескольких лиддитовых фугасных, ударивших в броню носовой части у ватерлинии, вызвали опасную течь.
4) Лучшим снарядом для разрушения небронированных частей оказались снаряженные лиддитом фугасные. Незащищенные части корабля впереди и позади броневой цитадели были попросту обращены в решето взрывами снарядов, но наблюдалась значительная разница между эффектом, производившимся 152-мм снаряженным порохом (которыми стреляли по кормовой части корабля), и лиддитовыми поражениями носовой части. Повреждения, наносимые теми и другими, несравнимы.
Если повреждения 152-мм, снаряженного порохом, можно уподобить действию топора, разбивающего деревянный ящик, такой же лиддитовый обратил бы тот же ящик буквально в пыль.
Сверх того при взрыве в междупалубном пространстве «обыкновенного» с порохом — на палубе не оставалось никакого следа: наоборот, взрыв фугасного лиддитового приводил не только к громадным пробоинам, но и выпучиванию палубы.
Дымовая труба оказалась вовсе сбитой — в качестве причин этого называют или 305-мм «обыкновенный», или 152-мм лиддитовый. Один из последних снарядов, срезав пароотводную трубу, взорвался, осколок его проник через броневую решетку дымовой трубы.
Мачты, хотя и изрешечены, но удержались на своих местах, почти весь такелаж их перебит.
5) Небронированные части корпуса корабля были до такой степени разбиты, что не было возможности в точности установить результаты попаданий каждого снаряда в отдельности.
6) Английский ежегодник не дает подробной информации о действии лиддитовых снарядов. Однако, автор статьи отмечает, что судя по фотографии, помещенной в журнале «Engineer», снятой с корабля, когда его вели в док, повреждения, нанесенные ими, были исключительно велики и заставляют сделать ряд предостережений в отношении ватерлинии английских защищенных крейсеров.
7) Итоговый вывод английского справочника следующий:

«Опыты с броненосцем «Беляйль» с полной убедительностью показали, что броня дает вполне надежную защиту от артиллерийского огня и что незащищенные части корабля безнадежно не выдерживают огня многочисленных скорострельных орудий».

Если приведенное здесь краткое резюме о стрельбе фугасными снарядами по «Беляйлю» сопоставить с помещенным выше описанием действия японских снарядов по русским крейсерам, то сходство получается почти полное. Следует только учесть, что английская опытовая стрельба производилась с гораздо меньших расстояний и из орудий более крупных калибров, чем боевая стрельба японцев в бою 14 августа. Поэтому на «Беляйле» броня оказалась все-таки пробитой. В остальном можно отметить поразительное сходство. Изрешеченные небронированные части борта и надстройки, разбитые дымовые трубы, сильнейшее фугасное действие лиддитовых и шимозных снарядов и даже осколок, проникший в кочегарку через броневую решетку дымовой трубы, имели место в обоих сравниваемых случаях.
Опыт с «Беляйлем» не был последним предупреждением. Ведь когда началась война, бризантность снарядов, снаряженных японским «шимозе», должна была быть выявленной на русских кораблях, побывавших в бою с японцами. Даже в иностранной печати появились сведения об осколочном действии японских снарядов. Ссылаясь на русский официальный «Вестник» (?), корреспондент американского «Нью-Йорк Херальд» писал в мае 1904 г. из Петербурга о преимуществе японских снарядов:
«Шимозные снаряды разрываются на 2 000—3 000 осколков. Пироксилиновые же дают всего 10—150. В бою при Чемульпо один из матросов «Варяга» был ранен 160-ю осколками. К тому же снаряжение шимозой в два раза дешевле, чем пироксилином».
В условиях позорной отсталости русской промышленности того времени в ходе войны полное перевооружение всего флота новым боезапасом было вряд ли возможно. Широкое же осведомление всего личного состава русских боевых кораблей о характере взрыва снарядов противника, изыскания и рекомендация мер защиты против осколочного их действия были естественной и прямой обязанностью соответствующих органов морского министерства.
Как же все-таки могло случиться, что русский флот так жестоко отстал от своего противника и флотов других государств в отношении качества снарядов?
1) В 1889 г., т. е. за пять лет до войны, морской технический комитет установил классификацию потребных для флота снарядов.
2) Устанавливая ее, комитет считал, что для поражения незащищенных броней кораблей и береговых укреплений должно иметь в боевом комплекте, кроме прочих родов снарядов, также и снаряды с возможно большим разрывным зарядом, так как польза от них представлялась очевидной.
3) Более того, признавалось, что бронебойные стальные снаряды будут в этом случае «пронизывать борта неприятеля без особого вреда».
4) Произведенные тогда же испытания 152-мм стальных бомб завода Рудницкого, имевшего возможность изучить производство снарядов подобного рода за границей, показало, что для означенных целей можно иметь тонкостенные снаряды, достаточно безопасные от разрыва в стволе орудия, при хорошей меткости и весе разрывного заряда от 18 до 22,5% от полного веса снаряженного снаряда.
5) Однако, партия изготовленных бомб Рудницкого испытана на разрушительное действие при стрельбе не была как «по малому числу их в доставленной партии и потому еще, что полезность столь большого разрывного заряда считалась несомненною».
6) Такие снаряды, получившие название «фугасных», предполагалось ввести на вооружение.
Но в дальнейшем оказалось, что русские заводы как казенные, так и частные, по состоянию у них снарядной техники, затрудняются изготовлением стали столь высоких качеств, как это требуется для тонкостенных снарядов. Завод же Рудницкого имел слишком малую производительность.
К тому же бывший в то время управляющий морским министерством Чихачев в целях удешевления снарядов «решил требуемые снаряды высокого качества заказывать исключительно казенным заводам, пока частные не понизят цены».
Пришлось поступиться качествами стали и утолстить их стенки, соответственно уменьшив разрывную начинку. Были запроектированы фугасные с весом начинки в 7,7°/о от веса снаряда, при требованиях к пределу упругости снаряда в 3 800 атмосфер при удлинении на 20°/о.
Однако, и это оказалось не под силу русской промышленности.
Чертежи снарядов были вновь переработаны, требования к пределу упругости металла были снижены до 2 700 атмосфер при удлинении на 8%. В итоге получились снаряды еще более толстостенные с весом разрывной начинки в 3,5%. 10
7) От таких снарядов нельзя было ожидать сильного бризантного действия—отсюда не стали изыскивать для них особо чувствительных трубок, а применяли трубки с замедлителем, «обеспечивающим разрыв снаряда по прохождении легкого борта для нанесения поражений осколками внутри корабля».
8) В 1896 г. предполагалось провести всесторонние специальные опыты по испытанию всех применявшихся во флоте снарядов, а предварительные произвести на Охтенском полигоне. Но так как и эти последние потребовали больших расходов, то и от них в 1897 г. в полном масштабе отказались. Замечательна мотивировка отказа: «С хозяйственной стороны опыты уже не имеют большого значения, так как требующиеся для судов снаряды изготовлены или заказаны почти до полного комплекта».

Вместо специальных опытов было решено допустить испытания лишь попутно при приемных испытаниях снарядов, плит и проч. по текущим валовым заказам.
Последняя жалкая попытка организовать опытные стрельбы была сделана в 1900 г. Но ограничились лишь испытаниями сегментных снарядов, «фугасные» же пошли на снабжение всего русского флота, без развернутых специальных испытаний.
«Дальнейших представлений, — пишет морской технический комитет в 1907 г. на запрос следственной комиссии,—не делалось.
Но считая имеемые снаряды не достигающими тех максимальных требований в отношении бризантности, которые имелись в виду еще в 1889 году, Комитет, тем не менее, не имел поводов считать их особенно слабыми по разрушительному действию, принимая во внимание: 1) что в боях при Сант-Яго и реке Ялу испанские и китайские суда были сожжены или подбиты обычными пороховыми бомбами, тогда как наши фугасные снаряды снаряжались более сильными взрывчатым составом—пироксилином, и 2) что при стрельбах 1901—1902 гг. с черноморских броненосцев по береговой батарее (?—В. Е.) на Тендровской косе разрушительное действие 6 дм. фугасных бомб было признано отнюдь не слабым, "а более чем удовлетворительным». Вряд ли можно найти более яркий пример преступной самоуспокоенности, косности и бюрократизма, чем во всей этой истории со снабжением русского флота снарядами перед русско-японской войной.
Специальные опыты для определения бризантного действия русских фугасных снарядов были поставлены не до принятия решения о введении их на вооружение русского флота, не в девяностых годах XIX века, а уже после позорного поражения русских эскадр под Порт-Артуром, Шантунгом и у Фузана, после Цусимы—летом 1905 г. Они поставлены были не морским техническим комитетом и не по инициативе генералов и инженеров морского министерства, а во Владивостоке на Русском острове по инициативе Иессена и артиллеристов Владивостокского отряда.
Они были проведены кустарно, в соответствии с теми средствами которыми располагал Владивостокский порт.
Силами команд крейсеров «Россия» и «Громобой» на берегу бухты Парис был устроен небольшой полигон. Плавучим краном затащены и выгружены на него различные металлические предметы, выбранные из портовых складов железного лома, старые водотрубные котлы, коечные сетки, железные цилиндры и т. д. Для определения места разрыва снаряда позади указанных объектов были натянуты парусиновые щиты.
Крейсер «Россия», ставший на якорь в расстоянии 3 каб., произвел стрельбу из 152-мм в 45 кал. орудия.
Были испытаны: 1) принятые на вооружение фугасные с разрывными зарядами влажного пироксилина, снабженные двухкапсюльньми взрывателями Бринка, и 2) особо приготовленные местными средствами фугасные же, снаряженные бездымным порохом с донными взрывателями Барановского, т. е. с начинкой и трубкой, применявшимися в 305-мм снарядах и таковых, применявшихся в старых (напр. «рюриковских») 203-мм в 35 кал.

«Результаты испытаний,—писал Иессен,—. . . . вполне подтвердили все предположения о совершенной недействительности фугасных снарядов нашего флота, в сравнении с японскими».
Акт о произведенных опытах Иессен назвал «прямо обвинительным и развертывающим ужасающую картину причин последовательных наших. неудач и поражений на море в продолжение всей этой войны".

Добавлено (26.03.2010, 18:26)
---------------------------------------------

А это из книги Костенко "На "Орле" в Цусиме":
"Японцы стреляли фугасными снарядами двух родов: первые взрывались при самом малом сопротивлении, вторые — только пробив легкий борт или тонкую обшивку.
Снаряды первого рода, взрываясь при падении в воду и при ударе в обшивку, давали густой черный клуб дыма. Они причиняли большие наружные повреждения в незащищенных частях корпуса и служили для пристрелки, но редко вызывали пожары даже в присутствии большого количества горючих материалов.
Снаряды другого рода давали при взрыве яркожелтое пламя и несколько более крупные осколки. Температура взрыва была так высока, что моментально вспыхивали все воспламеняющиеся материалы. Броня накаливалась, а мягкая сталь часто плавилась. Эти снаряды наносили внутренние повреждения вблизи борта, так как взрывались непосредственно по пробитии обшивки..."
"...Японцы весь бой провели одними фугасными снарядами. 3-дюймовая броня казематов и 2-дюймовая палуба выдерживали разрывы 12-дюймовых фугасных снарядов без сквозных пробоин даже крупными осколками. Но, видимо, взрыв происходил в чрезвычайно короткий промежуток времени и сопровождался резким сотрясением. Поэтому страдали крепления броневых плит. Плиты отставали от рубашки по кромкам, противоположным стороне попадания и взрыва. Болты не выдерживали, у них срывалась резьба..."

А это писал Семенов в "Расплате":
«Казалось, не снаряды ударялись о борт и падали на палубу, а целые мины... Они рвались от первого прикосновения к чему-либо, от малейшей задержки в их полете. Поручень, бакштаг трубы, топрик шлюпбалки — этого было достаточно для всесокрушающего взрыва... Стальные листы борта и надстроек на верхней палубе рвались в клочья и своими обрывками выбивали людей; железные трапы свертывались в кольца; неповрежденные пушки срывались со станков...
А потом — необычайно высокая температура взрыва и это жидкое пламя, которое, казалось, все заливает! Я видел своими глазами, как от взрыва снаряда вспыхивал стальной борт. Конечно, не сталь горела, но краска на ней! Такие трудногорючие материалы, как койки, чемоданы, сложенные в несколько рядов, траверзами, и политые водой, вспыхивали мгновенно ярким костром... Временами в бинокль ничего не было видно — так искажались изображения от дрожания раскаленного воздуха...»

Немного путаешь, снаряд в боевую рубку не попадал.
Он попал в переднюю надстройку на уровне компасной палубы, но что не взорвался то верно.
Воздушной волной и осколками обшивки переднего мостика были убиты или ранены все, находившиеся на мостике, кроме командира корабля и старшего сигнальщика. Так что насчет погибли все это преувеличении.

Красным обведено место расположения боевой рубки, а выше и есть то попадание.

Добавлено (26.03.2010, 20:30)
---------------------------------------------
Однако суть действия бронебойного снаряда я описал верно. Не так ли? По поводу Цусимы остаюсь при своем мнении: имея на вооружении бронебойные боеприпасы, русские должны были правильно их использовать: ближний бой - ключ к победе. Шанс у наших был.

Перед русско-японской войной специалисты по артиллерии в разных странах прекрасно знали о качествах используемых взрывчатых веществ, и каждый военно-морской флот выбирал себе то взрывчатое вещество, которое более отвечало тактическим представлениям моряков. Пироксилин и бездымный порох - выбор русского военно-морского командования.

Добавлено (29.03.2010, 14:05)
---------------------------------------------
"До 1880 г. артиллерийские системы были представлены нарезными орудиями, стрелявшие дымным порохом. Броня кораблей делалась из кованого железа, и для ее пробития появились снаряды из закаленного чугуна; кроме того, в связи с ростом толщины броневых плит (до
406-457 мм) началось производство снарядов длиной 3,5-4,1 калибра взамен прежних длиной 2,1-2,5 калибра. Так в русском флоте появился удлиненный 455-кг снаряд (в сравнении с обычным весом до 331,7 кг). В ответ на появление «длинных» и «тяжелых» снарядов броневую защиту стали увеличивать не столько за счет наращивания толщин, сколько за счет увеличения стойкости брони, так плиты стали делать из стали или из двух слоев стали и железа (броня компаунд).
Новые удлиненные 455-кг снаряды были значительно тяжелее прежних «коротких» и в связи с этим появилась проблема живучести стволов орудий. Русское 12" 35-калиберное орудие выдерживало до 60 выстрелов 455-кг снарядами, после чего теряло меткость.
Отсутствие приборов для измерения дистанций до цели и обычные механические прицелы (прорезь-мушка) делали реальными дистанции боя в пределах 10-15 кб. Эта дистанция считалась предельной для эффективного огня к началу 1890-х годов, так как на больших дистанциях пристрелка занимала слишком много времени и требовала большого расхода боезапаса. Желание увеличить начальную скорость снаряда, сохранить удельную ударную нагрузку снаряда на броню в момент пробивания и добиться повышения меткости (за счет настильности траектории снаряда) повлекло к отказу от удлиненных 455-кг снарядов. Кроме того, в 1886 г. появились снаряды из хромовой стали, уверенно пробивающие стальную и смешанную броню (компаунд), которая в ответ была усилена добавками никеля (сталеникелевая броня).
Вице-адмирал С. О. Макаров, будучи главным инспектором корабельной артиллерии, произвел сравнительные расчеты баллистики, начальной скорости и бронепробиваемости «легких» и «тяжелых» снарядов. Придавая большое значение меткости ведения огня и стремясь к большему числу попаданий, С. О. Макаров пришел к выводу о рациональности применения «легких» снарядов. Одновременно с этим предполагалось создать тип быстроходного небронированного корабля уменьшенного водоизмещения. Такой тип корабля в русском флоте не был построен, но были приняты связанные с ним основные положения, которые были руководящим началом для развития русской морской артиллерии. Аргументы для использования «легкого» снаряда:
1) использование «легких» снарядов дает увеличение начальной скорости на 14-21%;
2) в зависимости от увеличения начальных скоростей произойдет соответствующее увеличение настильности траектории, а следовательно и меткости стрельбы;
3) нет способа точно определять расстояния, которые быстро меняются вследствие большого хода кораблей;
4) орудие с комплектом «легких» снарядов весит меньше, чем орудие с таким же комплектом «тяжелых» снарядов (152-мм - на 2,2 т, 8" - на 3,9 т, 12" - на 7,5 т).
5) стоимость орудий с «легкими» боеприпасами дешевле (152-мм снаряд дешевле на 1,7%, 8" дешевле на 12,8%, 12" дешевле на 5,2%);
6) на дистанции в 10 кб пробивающая способность «легких» снарядов при принятых весах и комплекте запасов превосходит пробивающую способность «тяжелых» в пересчете на единицу водоизмещения;
7) процент попаданий в морском бою небольшой, поэтому оправдываются меры, ведущие к увеличению числа попаданий. Выгода, представляемая большой настильностью траекторий, уравновесит выгоду, которую дает большой вес выбрасываемого металла;
8) одним из мотивов перехода к «легким» снарядам стало желание иметь однообразие, так чтобы вновь изготовляемые снаряды могли употребляться для всех орудий того же калибра (стандартизации и унификации С. О. Макаров справедливо предавал большое
значение).
Английская и американская артиллерия вооружается тяжелыми стальными снарядами. Таким образом, после внедрения бездымного пороха русская морская артиллерия в первой стадии своего развития отличалась наиболее легкими снарядами и наибольшими начальными
скоростями. Эти особенности могут быть объяснены стремлением к возможному увеличению живой силы снарядов с целью усовершенствования их пробивной способности в ущерб дальнобойности и фугасному действию. При этом были введены бронебойные снаряды для всех
калибров включительно до 47 мм.
К концу 90-х гг. XIX века усовершенствования в обработке прессованного, желатинированного пироксилина и различных видов плавленой пикриновой кислоты позволили употреблять эти взрывчатые вещества в морской артиллерии. Фугасное действие снаряда приобретает с этого времени важное значение, так как снаряды получают способность сильного разрушительного действия независимо от скорости снаряда при ударе.
К началу русско-японской войны 1904-05 гг. бронепробивающие качества снарядов из хромовой стали остались примерно на уровне 1890 г. В России попытки улучшить бронепробиваемость за счет особых колпачков, надевающихся на головную часть снаряда, успехов не принесли (с колпачками бронепробиваемость повышалась на 15-20%). Вице-адмирал С. О. Макаров разрабатывал несколько типов бронебойных колпачков из мягкой стали с 1893 г., но надежного способа крепления колпачка к снаряду найдено не было (на 1-й эскадре флота Тихого океана снаряды были без колпачков). При этом было известно, что бронепробиваемость улучшается при употреблении снарядов с притуплённой головной
частью, но внедрение такого типа снаряда потребовало бы переделки как минимум 1/3 русского боекомплекта, а колпачками можно было оснастить весь готовый боекомплект без большой переделки.
Русский снаряд оказался самый «легкий» по весу. Это первоначально оправдывалось большой энергией, которую развивали эти снаряды на малых дистанциях, но ко времени появления тонкостенных снарядов и более тяжелых орудий это преимущество значительно уменьшилось, при этом на возросших дистанциях (до 40 кб) преимуществ практически не осталось. То есть при прочих равных погодных, морских условиях, приборах управления и равенстве уровня подготовки артиллеристов из русской 12" пушки на дистанции до 40 кб точно попасть сложнее, чем из английской 12" пушки, а фугасное и бронебойное действия снарядов будет меньше.
Русское морское командование в начале XX века сохранило тактические представления о бое на дистанциях до 20 кб.
С другой стороны, неверно говорить о технической устарелости русской морской артиллерии. Можно с позиции времени говорить о том, что концепция «легкий снаряд - высокая начальная скорость» перестала соответствовать требованиям времени, и из-за этого русская морская артиллерия превратилась из универсальной (действенной на реальных дистанциях боя в 1890-95 гг.) в более. специализированную для дистанций, которые в изменившихся условиях стали относится к коротким (раньше дальней была дистанция до 15 кб, теперь до 40 кб). При этом надо учитывать, что к началу русско-японской войны 1904- 1905 гг. опыта ведения действительного огня (попадания! А не возможности ведения!) на дальние дистанции не было практически ни у одной страны, имевшей флот. Создание условий для результативной стрельбы на дальние дистанции еще только созревало в умах офицеров и адмиралов разных флотов, при этом английские и американские моряки
относительно своей материальной части артиллерии оказались более подготовлены к стрельбе на дальние дистанции, и дело, видимо, не в особой прозорливости англичан и американцев, а скорее в интуитивном решении, предопределенном желанием иметь образцы вооружения максимальные (предельные) по своим возможностям. Поэтому факт того, что японский флот в бою у Порт-Артура 27.01.1904 г. начал вести результативный огонь с дистанции 46,5 кб и оказался неожиданностью для русских морских артиллеристов (надо думать, и не для них одних), при этом русская артиллерия вполне могла вести огонь на такую дистанцию, но по сравнению с японской (английской) артиллерией стрелять с равной меткостью из русских 12" пушек технически было сложнее, а из-за малого веса взрывчатого вещества в снаряде эффект от попаданий был меньше."

Все вышеизложенное взято и слегка скомпилировано из книги В. Поломошнова "Бой 28 июля 1904 года."
В этой книге приводиться огромное количества сравнительных таблиц по артиллерии, снарядам и пр., но чертить их здесь проблематично.

На мой взгляд тут не преступная халатность и не спланированная акция, просто наши адмиралы думали иначе, чем английские, японские..., другой взгляд на использование артиллерии в морском бою. Думаю и Макаров С.О. приложил тут не слабо свою руку.
В принципе можно сделать вывод, что наше верховное командование готовилось воевать прошедшими войнами (что не изменилось и в наше время), не пыталось а возможно не хотело думать о перспективных войнах. Еще немаловажный экономический фактор сыграл в пользу облегченных снарядов и орудий, как говориться скупой платит дважды.

Так что несрабатывание взрывателей имело место но насколько массовое не знаю, у меня таких данных нет. Да и есть ли они вообще?
А на поражении при Цусиме все сыграло свою роль. И скорость, и снаряды, и командующий, и подготовка экипажей да и мало ли чего еще.

Добавлено (30.03.2010, 23:08)
---------------------------------------------